Украинская политика — это не плохие парни против хороших. Преувеличена и прозападность оранжевых, и пророссийскость бело-голубых. Индустриальная элита еще десять лет назад поняла, что будущее их бизнеса и всей Украины в евроинтеграции. И президент Янукович вместе с молодыми специалистами в своей администрации — вполне прогрессивно настроенные реформаторы. Вот только языково-культурная политика и обеспечение демократии пока хромают, анализирует Адриан Каратницкий в американском двухмесячнике The American Interest.

Пять лет назад казалось, что постсоветская Украина, стратегически расположенная страна с 46-миллионным населением, быстро приближается к современности. Оранжевая революция, спонтанные массовые выступления против фальсификаций на украинских президентских выборах в ноябре 2004-го, предвестила зрелое гражданское общество и свободные медиа. В результате протестов был избран Виктор Ющенко, банкир и бывший премьер-министр, который присоединился к оппозиции и бросил вызов Виктору Януковичу, назначенному преемнику авторитарного Леонида Кучмы.

Однако риторика Оранжевой революции о демократии, реформы и интеграцию в НАТО не была воплощена в реальность. Междоусобицы, тщеславие и продажность двух главных лидеров оранжевых сил Ющенко и Юлии Тимошенко заразили несколько правительств и вскоре загнали все в политический тупик, повлекли порочный популизм и трату бесценных мандатов для фундаментальных реформ. Конечно, внутреннее соперничество в оранжевом лагере привело к краху двух правительств и одной едва сформированного большинства. Когда в декабре 2007 года был собран второй оранжевое правительство премьер-министра Тимошенко, ее начинания подвергались вето и почти бесконечные препятствия, которые делал президент Ющенко.

То, что не было серьезного длительного диалога с оппозицией, представленной Партией регионов, лишь добавило к внутриполитической фрагментации Украины и отражало равнодушие политической элиты к поиску консенсуса в таких спорных вопросах, как национальная идентичность, сложные отношения с Россией и историческое наследие Украины. Еще хуже — под конец Ющенковского президентства в 2010 году стало ясно, что оранжевые лидеры Украины, несмотря высокопарные оды западным ценностям, оказались не слишком отличными от своих противников, легко находя общий язык с местными олигархами, богатейшая десятка которых контролирует около четверти ВВП страны. Они также толерувалы коррупцию в своем кругу, поэтому были не лучше достойных, которых заменили в конце 2004-го.

Вследствие всех этих факторов ключевые стратегические вопросы вроде европейской интеграции, членства в НАТО, судебной реформы и борьбы с повсеместной коррупцией на среднем и низшем уровнях общества куда развеялись. Американский и европейский интерес к Украине за невозможности сотрудничать по конкретным инициативы угас еще давно. Таким образом украинская политика парализовала внешнюю политику страны.

Политические дрязги и интриги в преддверии президентских выборов в Украине имели также ужасные экономические последствия. Соперничество повлекло популистскую политику вкупе с нечестным патронажем, и деньги были разбазарены на раздутые зарплаты в государственном секторе и неадекватные пенсионные выплаты. ВВП Украины в 2009 году просел на 15% — один из худших показателей во всей Европе. Бюджет страны просто стонал под тяжестью дефицита — такого большого, что МВФ был вынужден заморозить свою кредитную программу.

Возвращение Януковича

В свете бесконечных оранжевых передряг и явно неудачного менеджмента было неудивительно, что Партия регионов, чьей электоральной базой является русскоязычная Южная и Восточная Украина, смогла воспользоваться президентских выборов в начале 2010 года. Однако во втором туре в феврале знаменосец партии Виктор Янукович смог победить только с 3,5-процентным отрывом от харизматической Юлии Тимошенко. 25 февраля, набрав 49% голосов, Янукович занял пост как первый президент Украины, избранный относительной, а не абсолютным большинством. Так же важен факт — выборы по сути скрепили почти двадцатилетний деление страны на русскоязычный, дружественной к России восток и украиноязычный, дружественный к ЕС мероприятие, до сих пор полон скепсиса относительно России и ее прелестей.

Несмотря на такую мизерную преимущество на выборах, Янукович и команда не замедлили сосредоточить власть в своих руках и сформировать новое большинство. Ориентированная на бизнес Партия регионов смогла убедить главную из мелких партий «Блок Литвина» вступить в коалицию. Она также нашла общий язык с коммунистами и умаслили горстку бывших сторонников Тимошенко и Ющенко, чтобы только обеспечить устойчивую (она и дальше растет) большинство из 258 (среди 450) депутатов. Правительство премьер-министра Тимошенко было отправлено в отставку 4 марта. Вскоре его сменил правительство основном из регионалов во главе с геологом, который стал налоговиком, Николаем Азаровым. Незаурядный дух консенсуса и сотрудничества между новым парламентским большинством, правительством и президентской администрацией обозначил первые 100 дней этой новой конфигурации (1).

Президент Янукович планировал парламентскую коалицию с умеренными реформаторами из Ющенковского блока «Наша Украина». Однако переговоры затягивались, и он вздумал на коалицию преимущественно из политиков русскоязычных востока и юга Украины: этот выбор углубил болезненный региональное деление страны. Несколько министров сразу взялись провозглашать пророссийские панегирики. Скандальный министр образования Дмитрий Табачник, который сделал карьеру на осквернении украиноязычной литературы и культуры, направил свои усилия на защиту прав русскоязычных в школах и университетах. Новый министр внутренних дел Анатолий Могилев оправдал массовой депортации крымских татар в 1944 году и недавно заявил, что в Советском Союзе не было политических заключенных. Его подчиненные взяли за привычку бить журналистов и оппозиционных демонстрантов, позволяя одновременно свободно собираться сторонникам правительства.

Более того, это правительство, сформированное благодаря неуверенной победе не выборах, есть амальгамой старорежимных политиков, включая коммунистов и социалистами, которые опираются многим рыночным подходам президентской команды. Премьер-министр Азаров, например, имеет репутацию старого (читай советского) подготовки за свой дисциплинированный менеджмент и небольшие симпатии к современной рыночной экономики. Поэтому новости из Украины доносятся довольно смешанные.

Украинское гражданское общество мгновенно отреагировало на эти изменения в верхушке. Хотя большинство телевизионных сетей в Украине не обремененные узкопартийной заангажированностью и открыты для оппозиционных политиков, некоторые начали клониться в сторону Партии регионов.

Принадлежащие олигархам украинские СМИ, имевшие пространство для маневров, когда премьер и президент вечно ссорились, теперь очевидно заинтересованы в налаживании контактов с более объединенной новой властью. Это, в свою очередь, запустило реакцию от тележурналистов — в их среде возник и постоянно крепнет движение «Стоп цензуре». Публичные протесты движения, пусть и небольшие, отличаются энергичностью и регулярностью. И похоже, они обратили на себя внимание новой власти: во время июньских посещения Киева я видел из более десятка «флэш-мобов», организованных по всей стране, чтобы опротестовать планы по принятию закона о суровой регламентации, а то и ограничения публичных демонстраций.

Но, возможно, они протестуют многовато. Новых законов о цензуре нет; одна из причин — президент Янукович сам их не поддерживает. В считанные дни после первых случаев цензуры и выступлений в защиту общественных собраний он высказался категорически против давления на медиа. А Партия регионов вскоре объявила, что не одобряет законопроекта об общественных собрания и настаивать на его пересмотре с учетом мнения групп гражданского общества и часовых соблюдения прав человека. При том, что неправительственные медиа-организации жалуются на уменьшение критики правительства в телевизионном эфире, лидеры оппозиции все же имеют значительный выход на общественность в чрезвычайно популярных вечерних политических ток-шоу на большинстве главных каналов.

Впрочем, новая власть таки провоцирует критику якобы за дрейф в противоположном направлении от Запада — в Россию. В первые недели новой администрации казалось, что на украинские степи надвинул российский политический блицкриг. В апреле власти согласились продлить пребывание российского Черноморского флота в украинском порту Севастополь до 2042 года (2). Такая договоренность якобы обменивались на российскую газовую скидку 30% для Украины. Однако до того цены были очень завышены — разрушительное наследие ценовой соглашения, которое подписала бывший премьер-министр Тимошенко, выменяв низкие тарифы в 2009-м, ее последнем году в правительстве, на значительно выше в 2010-м, которые имели набрать силу после президентских выборов. Оппозиция гневно отругала договор о Черноморском флоте, торопливо проведен через парламент с нарушением установленных процедур, назвав его предательством национального суверенитета.

Эти события Россия подкрепила дальнейшим наступлением на многих фронтах, чтобы видкраяты себе куски украинского суверенитета: предложила взять нефтегазового монополиста Украины под свой контроль; объединить авиастроительные секторы двух стран; купить ведущие украинские банки, и приложить руку к управлению нефте-и газопроводами Украины. Пока Украина настороженно относится к такой полной взаимозависимости. Вероятно она отклоняет смелые нефтегазовые предложения России, однако ее новый президент наверняка не будет иметь ничего против общего авиационного производства, а парламент может согласиться на партнерство с Россией по строительству в Украине двух новых атомных электростанций, экспортировать электричество в Европейский Союз.

Новое руководство в Киеве понимает, что Россия и дальше користатиме по экономической уязвимости Украины, понимает оно и потребность в иностранных инвестициях, при том что Запад не спешит сюда вкладывать. Именно поэтому Украина всерьез заинтересована в привлечении нового капитала, чтобы сбалансировать неутомимые экономические вторжения России. Государственный визит в Китай и других азиатских экономик на подъеме, запланирован на осень, визит Хиллари Клинтон в Киев в выходные на [американский] День независимости и июльская новость, что Украина в целом достигли соглашения с Международным валютным фондом относительно возобновления помощи — это лишь наиболее видимые признаки усилий Украины по разнообразию направлений своей внешней политики.

Не менее важными за эти усилия являются постоянные заверения президента Януковича, что членство в Европейском Союзе является главной стратегической целью Украины. Он также подтвердил, что Украина не будет вступать ни в одну военную, политическую или экономическую структуру вне Европейского Союза, вежливо отказав России в глубоком интеграции. В то же время его команда дает понять, что, как и две трети граждан Украины не поддерживает членства в НАТО, ведя зато в сфере безопасности «внеблоковую» политику. Эта позиция однозначно должно снизить напряжение с Россией, по крайней мере в средней перспективе.
Наиболее многообещающие является подход Януковича к экономике. Если правительство населяют 50-60-летние, то работникам президентской администрации 30 или 40 с лишним, и они учились в элитных заведениях страны. Эти молодые юристы и экономисты, многие из которых свободно владеют английским, росли в период обретения независимости и знакомы с западным мировоззрением. Председатель администрация Януковича Сергей Левочкин написал докторскую диссертацию на тему налоговой политики в США. Ирина Акимова, первый заместитель главы администрации, раньше была директором аналитическо-совещательного центра по экономическим реформам при Программе развития ООН «Голубая лента». Один из немногих голосов в администрации, прислушиваются к мнению западноукраинского электората, — Анна Герман, имиджмейкер и пресс-секретарь президента, — возглавляла когда киевское бюро «Радио Свобода».

Более консервативная команда правительства давит на малый и средний бизнес для латания зияющей дефицита бюджета, проводя интенсивные и назойливые проверки, тогда как реформаторы у правительства и их сторонники в президентской администрации наоборот хотят облегчить регуляторные барьеры, ввести налоговые каникулы для новых малых фирм и улучшить состояние принудительного исполнения договорных обязательств ради поощрения инвестиций. Они стремятся уменьшить неэффективность в использовании энергоносителей, сократив большие субсидии для потребителей, и реорганизовать пенсионную систему, в частности, подняв пенсионный возраст (сейчас это 55 лет для женщин и 60 для мужчин).

Важным свидетельством ориентации Януковича на серьезные экономические реформы является присутствие в новом правительстве Сергея Тигипко, банкира-миллиардера и политического соперника Януковича, получивший уверен третий результат в первом туре президентских выборов. На посту вице-премьер-министра по экономике и европейской интеграции Тигипко отвечает за значительную часть экономических вопросов и ведет переговоры с международными финансовыми институтами. Он всегда был уверен, что вскоре Украина заключит соглашение с Международным валютным фондом о восстановлении и расширении финансирования, чтобы укрепить валюту и рекапитализировать слабые банки. Тигипко сказал мне в начале июня, что убежден — Янукович вполне серьезно собирается внедрять амбициозные экономические реформы. И ничего, что по причинам, мало связанных с политикой, экономика растет со здравым летним темпом в 6,1% (данные за май).

Другие новости

Несмотря на все эти оптимистические признаки, в новой правящей команде есть немалая когорта ретроградным голосов. Они склоняются к авторитаризму и грубо соединяются с сильным пророссийским лобби в Партии регионов. Это однако не означает, что Украина вскоре вернется под российское крыло ли сформируется новая авторитарная система. Уже прошел слух, что в результате правительственного реорганизации этой осенью будет отправлен в отставку нескольких министров, которые политически наиболее поляризуют общество. Есть также сигналы, Янукович стремится расширить базу своей коалиции, договорившись с большим сегментом парламентского блока «Наша Украина»; поговаривают, будто несколько ключевых правительственных постов могут отдать оранжевым политикам.

Также говорят, что ближе к выборам в местные органы власти правительство вероятно выбросит за борт некоторые из опасных в плане общественного раскола предложений по ослаблению позиций украинского языка.

Действительно, насколько преувеличенной была прозападная эйфория, сопровождавшая избрание президента Ющенко, столь же преувеличены предполагаемые пророссийские наклоны нового руководства. Страхи относительно утверждения авторитаризма под влиянием России, скорее всего, не подтвердятся. Как запечатлел в названии одной из своих книг второй постсоветский президент страны Леонид Кучма, «Украина — не Россия». Украина имеет сильную языково-культурную идентичность. Безопасность и военная служба не доминируют в государстве и не задействованы активно в политической процессе, поэтому переворот по их инициативе крайне маловероятен. Православная церковь в Украина разделена на несколько группировок, есть мощная Греко-католическая церковь, и вступают в силу евангелисты. Журналисты воинственно защищают свои права, более-менее развитое гражданское общество. Харизматичные и популярные лидеры возглавляют сильную оппозицию. А больше всего, экономика Украина не базируется на сырье, и поэтому у государства значительно меньше экономических возможностей для влияния на общество и формирование себе поддержки.

Более того, вес президента Януковича зависит от сотрудничества с политическими союзниками, а не так, как в России, от широких конституционных полномочий сильного института президентства. Несмотря на относительное согласие и сотрудничество, обеспечивающие Януковичу рейтинги на уровне свыше 60%, уже видно появление соперничества между различными группами в команде Януковича. Со временем это может затруднить президенту реализацию его политики, однако дает гарантию, что Янукович не приберет к рукам украинское государство, как прибрал к рукам Владимир Путин русский.

Не все специалисты по украинским вопросам разделяют эти сравнительно оптимистичные взгляды. И смысл в этом есть: хоть и не хватает прямых доказательств, много правозащитных групп сейчас утверждают, что новая власть начала полномасштабную атаку на свободу слова и остальные гражданских свобод. Украинские аналитики внешней политике и также некоторые западные говорят, что Украина на пути к пожертвованию своим суверенитетом и превращения в вассала России. Профессор Университета Ратгерс Александр Мотыль написал в Foreign Affairs, что Янукович является врагом демократии и настроен антиукраински. На страницах Kyiv Post он заявил: «Янукович показал, что он авторитарный, радикальный и раскалывает общество — все, в чем его обвиняли оранжевые революционеры в 2004 году».

Почему такие злые выводы? Происхождение у них тройное: мифы и реалии Оранжевой революции, авторитарное правление Леонида Кучмы и мифы, связанные с появлением в Украине в конце 1990-х крупных состояний. И кроме этих трех источников также манера шпурлятися грязью, которой отличается украинская политика.

Фальсификации и беспорядок на президентских выборах 2004 года, авторитарные тенденции бывшего президента Леонида Кучмы и пресловутое отравлении тогдашнего оппозиционного лидера Виктора Ющенко — все это породило уверенность, что окружение Януковича не заинтересовано в демократических практиках. Впрочем, ретроспективный анализ того периода дает понять, что в политической борьбе в то судьбоносный год участвовали минимум три стороны: сторонники Ющенко. Сторонники Януковича, и часто менее упоминавшиеся и не менее важные лица, стремившихся сохранить власть и возможно президентство Кучмы, уже отбыл два срока. Ющенко и Оранжевая революция не смогли дать четкий и решительный законную ответ на события, вызвавшие первоначальные протесты, включая разоблачением и наказанием тех, кто пытался причинить Ющенко смерть или недееспособность, отравив диоксином, — и это тоже ощутимо добавило к хаосу и неопределенности, кто за что ответственен.

К тому же нарратив Оранжевой революции гиперболизувала имидж оранжевых сил как агентов Запада, а Партии регионов — как инструмента России. Фактически и одни и вторые были сугубо местными силами, которые гнались за поддержкой какой-откуда. Еще десять лет назад бизнес-элита Партии регионов понимала, что будущее Украины — в европейской интеграции. И тогда эти люди стремились объединиться с Виктором Ющенко, а не Виктором Януковичем, но им не позволил этого сделать тогдашний президент Кучма.

Мое собственное убеждение о том, что президент Янукович и его приближенный круг сейчас вообще нормальные политические лидеры, желающие строить европейское государство, не пришло ко мне легко или быстро. Управляя американской демократической организацией, работавшая с правозащитными и оппозиционными группами с 1990-х до Оранжевой революции, я вооружился было определенными природными предубеждениями. Но мой почти двадцатилетний опыт взаимодействия со всем политическим спектром убеждает меня, что за исключением культурной и языковой политики команда Януковича по существу направляется по правильному пути. Видите, президент, подобно многим из его приближенных, прошел трансформацию такую быструю и удивительную, как сама Украина, что за два десятилетия превратилась из советской провинции, увязли в отсталый тоталитаризм, на все еще несовершенной, однако действенную рыночную демократию.

Русскоязычным осиротевшим юношей, живя в ужасных нищете на советском индустриальном пустыре под названием Енакиево, Янукович дважды попадал за решетку по обвинению в физическом насилии. Тюрьма его изменила. После освобождения он неустанно работал над самосовершенствованием, поступил в вуз и стал глубоко верующим православным христианином. Сперва он был руководителем на заводе, а затем региональным чиновником — заместителем губернатора и губернатором крупнейшей в Украине [за населением] Донецкой области. Ступив на общенациональную политическую сцену, уже в возрасте за 50, он стал тщательно учить украинский и теперь говорит на правильно и свободно. После Оранжевой революции он остался в политике и продемонстрировал потрясающее демократическое возвращения благодаря упорству и силе воли. Постепенно он стал публичной фигурой, вполне готовой к компромиссному характера плюралистической политики.

Похожие радикальные преобразования произошли со многими украинскими олигархами, которые с развалом коммунизма накопили свои состояния в среде, где преступность, убийства и насильственные конфликты за богатство и собственность были нормой. Сейчас же они не просто супербогачей; они управляют образцовыми, представленными на биржах компаниями, пользуются услугами изученных на Западе топ-менеджеров, доверяют финансовый аудит своих компаний ведущим западным аудиторским фирмам, ведут креативную благотворительную работу и являются сознательными гражданами глобализированной сообщества со значительными активами в Европейском союзе и Северной Америке. Выжив в среде истошно коррупции, они теперь стремятся к прозрачности, предсказуемости и гарантированной законодательством надежности контрактов ради защиты своего состояния.

Что касается традиционной в Украине воспалительной политической риторики, то это стандартная манера, с которой всем наблюдателям надо примириться. Если судить по нынешним обвинениям оппозиции, включая заявлениями Тимошенко, в Украине сейчас «мафиозный режим» Януковича, торгующий суверенитетом Украины, расхитители ее ресурсы и устанавливает диктатуру. Но еще год назад, загнанная в угол междоусобицами в оранжевой команде, Тимошенко сама захотела заключить союз с тем самым, якобы плохим Януковичем. Другие оппозиционные лидеры, в частности Сергей Тигипко, член нового правительства, и Арсений Яценюк, экс-спикер парламента, возможно, критикуют конкретные неудачи новой команды, однако не спешат кричать о ее зловещие намерения. Именно такие более взвешенные и неоднозначные взгляды имеют доходить до западных правительств и аналитиков; следует все больше учитывать нюансы и избавляться старой привычки делать упрощения на тему хороших и плохих парней, которые так любит американская публика.

Анализ будущего Украины — это не только игра для заполитизированных маньяков и диаспоры в Северной Америке. Стабильность Европы зависит от политической эволюции в России и, соответственно, российского обращения с соседями. Поражение демократии в Украине способна укрепить авторитарные тенденции в России и подбодрить силовиков, российскую элиту из среды спецслужб. Напряжение между Украиной и Россией может опять-таки расстроить стратегически важные енергомаршруты Европы, а нерешенные проблемы, например демаркация границ, — быстро обостриться в непредсказуемом направлении.

С этой точки зрения можно только приветствовать более прагматичный подход президента Януковича в Россию, тем более что он вряд ли собирается отдавать все ключевые промышленные предприятия Украины на растерзание российским интересам. Это маловероятно. Янукович не раз и частно и публично заявлял, что не хочет, чтобы Украина чрезмерно зависела от России. Однако Европа и Соединенные Штаты, похоже, не желают возвращаться в сложное рыночную среду Украины. Если финансирование МВФ осенью возобновится, как многие ожидают, то правительства США и европейских стран должны будут поощрять вливания новых инвестиций в страну. Им также следует заставить отвечать Януковича за его громкие публичные заявления о европейской интеграции и демократические ценности. На любое отступление от них и, конечно, на любые попытки свернуть права человека американский и европейский лидеры должны соответствовать последовательной и публичной критикой.

С президентом Януковичем Украина остается на пути к стабильной демократии и будущего европейской интеграции. Однако уязвимость ее политических институтов, восприимчивость к российскому давлению и глубокие проблемы, вызванные глобальным экономическим кризисом, искушения антидемократических методов и эндемичный коррупция — все это вызовы прогрессу Украины. Поэтому чрезвычайно важно ради будущего стабильной Европы и более сговорчивыми России, чтобы Запад помог новому украинскому президенту добиться успеха. Янукович не совершенен «хорошим парнем» или подлым «плохим парнем», он тот, кто победил на свободных и честных выборах в стране, где реально действуют средства сдерживания и противовеса при высоком уровне плюрализма. Поэтому он заслуживает нашей презумпции невиновности.

(1) В 1996-м, через четыре с половиной года после утверждения независимости на референдуме, Украина приняла конституцию, предусматривавшую смешанную президентско-парламентскую форму правления с решающим словом президента. В 2005 году, в результате компромисса между оппозицией и правительством во время Оранжевой революции, президентские полномочия были ограничены в пользу системы приблизительного паритета между парламентом и президентом. Поэтому форма правления в Украине остается гибридной: президент имеет гораздо меньше конституционной власти, чем в автократических президентских постсоветских республиках вроде России, Беларуси и Казахстана, но значительно больше, чем в президентских республиках Западной и Центральной Европы.

(2) О ситуации с флотом читайте в статье Чарльза Кинга «Город на границе: Севастополь — следующая европейская горячая точка?» (Charles King, «City on the Edge: Is Sevastopol the Next European Flashpoint?»), The American Interest, май -июнь 2009.

По материалам The American Interest

Related Images: