Прошло пять календарных дней с момента послания президента Путина Федеральному собранию. У каждого было время подумать над содержанием ещё больше и ещё глубже, нежели по поверхностным первым впечатлениям.

Но фондовый рынок, представляющий собой «коллективный разум инвесторов», обеспечивающих спрос и предложение на финансовые активы, не стал ждать нас, тугодумов. Он начал реагировать без наших дум.

На прошлой неделе фондовый рынок акций потерпел крушение ещё на 7%, акции АФК «Система» упали ещё на 40%, а долговые обязательства российских компаний продолжили своё сползание вниз, которое, как казалось тогда, пока что не выглядело таким катастрофическим, как могло бы быть. На этой неделе всё продолжается в том же ключе. Рубль бьёт все новые анти-рекорды почти что каждый день, а ЦБ, в среднем, продолжает расходовать свои резервы на бессмысленную поддержку рубля, порякда одного миллиарда долларов в день.

Что происходит?

Происходит гигантская финансовая катастрофа для России, которая только что началась. Происходит процесс де-левереджинга страны. Почему?

Потому что президент Путин, в своём послании Федеральному собранию 4-го декабря, объяснил, что Россия становится (и станет) фашистской страной победившего неофеодализма, несовместимой с капитализмом и капиталистическими финансовыми рынками. И так думаю не только я (это было бы не бедой, если бы я так думал и ошибался), а и все финансовые инвесторы в мире, как иностранные, так и российские.

Почему они так думают?

Потому что Путин обозначил «ни шагу назад» с занятых рубежей, после аннексии Крыма. Это – примерно 1938 год гитлеровской Германии, после аннексии Судетской области. Инвесторы знают, что будет потом.

Неважно, какую «псевдо-либеральную» экономическую программу он озвучил во второй части своей речи. Она не заработает. Или заработает примерно так же, как в гитлеровской Германии, только примерно на 1% эквивалентной эффективности, потому что (1) Россия образца 2014 года – это не Германия образца 1938 года, и (2) в 2014 году интегрированность России в остальной мир, который глобализован на уровне глобализации 2014 года, представляет из себя феномен, даже не слыханный для самой России образца 1998 года, если говорить о примерах. Россия импортозависима во всём, практически во всём. Такого уровня глобализации и такого уровня импортозависимости у Германии не было даже близко, в 1938 году.

А с геополитической точки зрения – это кошмар и ужас, та его речь. «Защитить соотечественников», «на нашей стороне правда и справедливость», «на нашей стороне легитимность», «Крым – это для нас стратегически важная территория», «Крым – это исторически важная для нас территория», и так далее – по образу и подобию Гитлера и его речей, во время аннексии Судетской области в 1938 году, да ещё сдабривается геббельсовской пропагандой во всех СМИ.

Далее из уст Путина уже дуэтом вступают гитлеры и геббельсы наших дней – «Майдан и революция осуждены всем мировым сообществом», «Майдан и революцию в Украине организовали американские покровители и спонсоры», «они, как всегда, действовали из-за бугра», «для России готовился югославский сценарий», и так далее.

Финансовые рынки знают, что Гитлер – не жилец, и гитлеризм не может быть объектом инвестиций в XXI веке.

Финансовые рынки знают, что у Российской Федерации теперь нет международно-признаваемых границ – впервые за много десятилетий с окончания Второй мировой войны. И в скором времени так и не будет.

Финансовые рынки знают, что токсичность России уже здесь и сейчас, и только лишь набирает обороты.

Финансовые рынки начали действовать моментально.

Самые ликвидные рынки – это валютные рынки, и, в отношении России – рынок акций. Рынок корпоративных облигаций, хоть и огромный, не так ликвиден, как многие думают, потому что в него вкладывают деньги долгосрочные финансовые инвесторы, в т.ч. иностранные пенсионные фонды, и, соответственно, являются долгосрочными портфельными держателями этих долговых инструментов.

И на прошлой неделе началась реакция, в основном, двух рынков – рынков валютных и рынков акций. В понедельник, 1-го декабря, рубль потерпел свой рекордный за последние 16 лет крах, продолжая девальвироваться почти что и во все остальные дни; на этой неделе ещё больше. Рынок акций тоже отреагировал точно так же – пошли распродажи… и – внимание – очень важное дополнение – пошли распродажи по т.н. маржин-коллам («margin call»), т.е. среди инвесторов, торгующих, в том числе, на заёмные средства. А таковых в России и в мире очень много. Почти каждый день индекс РТС терял от 1 до 4%, всё время. Ну, что здесь непонятного? Только лишь ещё набирает обороты распродажа тех, кто торгует на заёмные средства («on margin»), и каждый новый процент вниз по индексу РТС означает всё больше и больше инвесторов, получающих эти маржин-коллы. Эти инвесторы вынуждены продавать, с потерями, и это ещё болъше толкает индекс РТС вниз. И это вызывает всё большие маржин-коллы.

Вернёмся к июлю этого года, когда я предсказал наступление «токсичности» в России, и её неминуемый финансовый и экономический крах, в основном из-за этого. Токсичность означала, в моём понимании, исключение России, как страны, из глобальных финансовых рынков, вне зависимости от периметра санкций. После моего первого поста на Фейсбуке, по этому поводу, который я написал 23-го июля, всё произошло именно так, как я и прогнозировал, с точностью на 100% как по принципу действия, так по масштабу, так и по таймингу. И вот промежуточная деталь, между июлем и сегодняшним днём: 15-го сентября я получаю информацию, от одного из крупнейших брокерских домов России (не скажу названия), что их инвестиционный банк, ранее фондировавшийся практически всеми международными финансовыми институтами без проблем, испытывает финансовый стресс и трудности с финансированием, потому что все, абсолютно все международные финансовые институты закрыли торговые и кредитные линии, за исключением только двух. Ну что такое две линии, в сравнении с тем, что было – т.е. в сравнении с двадцатью? Ясное дело, что у этого российского инвестиционного банка начались и так и не закончились проблемы с ликвидностью и с возможностью вообще заниматься основным бизнесом – торговлей ценными бумагами со всеми в мире. Департамент корпоративных финансов умер сам собой, потому что российские эмитенты прекратили выпускать облигации и выводить свои акции на биржи, а департамент торговли ценными бумагами начал жить в режиме перманентного кризиса не только по инвестиционным соображениям, но и по структурным – не может торговать, как раньше.

Сейчас сижу и перечитываю это сообщение, от 15-го сентября… Вот что оно говорит: «Мне только что сказали, что нам (и дальше название банка) все иностранные банки кроме 2 закрыли финансирование. Хотя мы не аффилированы с государством. Такими темпами 40 по рублю увидим через 2 недели».

Не буду здесь приводить то, что я ответил. Мой ответ был в духе всех моих постов, и мои прогнозы сбылись.

Прошло несколько месяцев. Наступило 9-е декабря. Великий Процесс Российского Де-левереджинга продолжился. Вот письмо сегодня, от того же человека: «Похоже Большой Писец настанет до нового года. В пятницу Сбербанк закрыл все репо с неломбардными бумагами. И Альфа предупредила клиентов, что не будет продлевать такие репо. Вот и всё, конец нашей истории.»

Если кто не знает, сделки «репо» («re-purchase agreements») – это одна из разновидностей финансового левереджа. Он заканчивается. Большим Взрывом.

Что же делается с рынком долговых обязательств?

Моё мнение – он ещё не отыграл даже 25% того, что должен был, на сегодняшний день. Не то, что он должен был бы отыграть на завтрашний, и на конец года, и на три месяца вперёд, нет. Он не отыграл всего того, что он должен был бы сделать именно на сегодняшний день, и он является ПЕРЕоценённым. Его надо «шортить». Почему?

Подавляющее большинство держателей российских долговых инструментов – это американские инвесторы. Впрочем, не только российских. Приблизительная статистика такова: из казахских долговых обязательств примерно 60% принадлежит американским инвесторам; из украинских долговых обязательств примерно 80% принадлежит американским инвесторам; и из российских долговых обязательств примерно 70% принадлежит американским инвесторам. Почему я повторяю «американские инвесторы», не заменяя и не сокращая на «им же», в этом перечислении? Чтобы вы все поняли важность заявления и сосредоточились на том, кто это такие.

Это – (1) американские пенсионные фонды, (2) т.н. «endowments» американских университетов (самый большой из них, Гарвардского университета, имеет размер в десятки миллиардов долларов), (3) специализированные фонды международных и/или глобальных облигаций, (4) специализированные фонды облигаций развивающихся рынков, (5) банки, (6) хедж-фонды, и (7) другие институциональные инвесторы.

Почти никто из них не является краткосрочными финансовыми спекулянтами – практически все они являются долгосрочными инвесторами (кроме некоторых, не всех, хедж-фондов). То есть они сидят себе смирно, получают свой купон (доходность), радуются повышением цены купленных облигаций, если повышение есть (т.е. снижением доходности) и ждут даты погашения, чтобы получить всю сумму номинала облигации. Хоть тридцать лет, если облигация 30-летняя. Мало кто из них торгует этими инструментами, в нормальных условиях. Нет, торгуют, конечно, но не в спекулятивных краткосрочных целях (кроме некоторых, не всех, хедж-фондов). И, если уж торгуют, то реально большими размерами, после принятия определённых инвестиционных решений купить или продать облигацию XYZ.

Часть этих облигаций куплена на заёмные средства. Особенно хедж-фондами.

Номинальные суммы всех этих облигаций – колоссальные деньги. И среди них – примерно 20% в рублях. Представляете, каждый пятый вложенный доллар, в эти облигации – это, на самом деле, рублёвый инструмент. А теперь представьте себе, что у вас имеется портфель облигаций, на 80% состоящий из еврооблигаций, деноминированных в долларах или евро, и на 20% состоящий из рублёвых облигаций, деноминированных в рублях. При прочих равных, ваша 20%-я аллокация на рублёвые облигации только что обесценилась, в долларах, на 50% из-за рублёвой девальвации. Это очень много, для портфелей облигаций. Но не в этих деньгах «счастье», или, вернее, не только в этих. Потому что 80% остального портфеля, деноминированного в долларах или евро, у вас тоже резко теряет в цене.

И вы должны всё это оценивать «по рынку». А после этого те организации, которые предоставляли вам левередж (т.е. заёмные средства), говорят вам – «Не можем больше предоставлять левередж, давайте назад заёмные средства». Ну, там частично или полностью. Потому что сумма вашего залога против этих заёмных средств упала. Донесите больше залога, или отдайте часть заёмных средств (или все), или продайте часть портфеля, для уменьшения левереджа и возвращения нам части заёмных средств.

И вот тогда начинается распродажа долгов из портфелей уже гораздо более долгосрочных финансовых инвесторов.

Проблема в том, что именно в этот момент этот рынок, как правило, становится гораздо менее ликвидным. Этот рынок – рынок российских корпоративных облигаций. И когда все хотят выйти одновременно, в одну и ту же дверь, то процесс т.н. «ценообразования» (т.е. «price discovery») основывается как раз на этом ужасе – когда исчезают все заявки на покупку и есть только заявки на продажу. И тогда происходит обвал котировок, происходит market crash или market meltdown, в зависимости от глубины и широты падения.

Дальше – хуже. Волна продаж стремительно понижает котировки ещё дальше, и это, в свою очередь, вызывает новые маржин коллы. И так по спирали вниз – до самого дна, которое я не очень знаю, когда будет достигнуто.

Что это значит для реальной российской экономики? Это значит, что ни одна компания в России, или почти что ни одна, не сможет заимствовать капитал на жалких остатках финансового рынка (остатках – которые остались после повсеместной токсичности) лучше, чем эта новая доходность – которая становится катастрофически высокой, для компаний-заёмщиков.

Захотел самый большой автодилер России ввести новые Ranger Rover-ы в Россию, захотел заимствовать деньги на это – вынимай и положи 20% годовых. Или 30%. Или 40%. Или 100%. В зависимости от того, что на тот момент будет в фашистской России с рынком этих долгов. И тогда любой такой проект будет нерентабельным.

Захотел какой-нибудь девелопер построить дешёвое жильё для ватников, на пустыре в 5 км от МКАДа, где нет никакой инфраструктуры (и не будет), захотел заимствовать деньги на это – то же самое. И проект нерентабелен.

И так далее.

Но и это ещё не всё.

Дело в том, что вся российская банковская система, все банки, вся российская пенсионная система, все пенсионных фонды, и т.д. – все, все, все – являются инвесторами в российские долговые обязательства. ОМГ. Когда они переоценят свои портфели долговых обязательств, то они поймут, что у них нет денег ни обязательства по банковским вкладам исполнять, ни по пенсиям. И тогда они все рухнут.

Ну, вы можете себе представить эту спираль, да? Одно звено тянет за собой другое звено, другое – третье, и так далее.

Все эти взаимосвязи, характерные для финансового капитализма, начинают рушиться при фашистском неофеодализме, и этот процесс может быть быстрым, мощным, гигантским и чрезвычайно болезненным для всей экономики страны. Финансовый хаос приведёт к хаосу экономическому.

Средний класс России будет уничтожен. Он станет просто бедным. Бедные станут нищими. Нищие станут хуже, чем нищими, и начнётся русский бунт, грозный и беспощадный.

На закуску хочу добавить следующее. Среди моих клиентов есть много людей, которые находятся на списке Форбс или рядом. У них есть свои т.н. «фэмили-офисы», которые занимаются всеми делами таких клиентов – и их инвестициями, и другими проблемами. Так вот, разговаривая со многими такими, в течение последних нескольких месяцев этого года, я могу с определённостью сказать, что все они не заняты инвестициями в этом году. Они решают только две проблемы: (1) как вывезти из России те активы, которые ещё можно спасти, и (2) как эвакуироваться самим и эвакуировать семьи.

Эмиграция в этом году составила рекордные за всё пост-советское время 200 тысяч человек, а бегство капитала превысит 100 миллиардов долларов за этот год только лишь в официальных цифрах.

Страной управляют политические, экономические, финансовые и юридические дегенераты. Превращая страну в фашистский неофеодализм нищих людей, управляемых супер-богатой кликой узурпаторов-неофеодалов.

Великий де-леверджинг ускорит это превращение.

А возможно, в этом и заключался первоначальный план от 1-го марта сего года.

Related Images: