С лидером «Демократического альянса» 32-летним Василием Гацько встречаемся возле ресторана «СушиЯ» на столичной площади Независимости. Ровно год назад здесь начался Евромайдан. Утром мероприятий нет, все запланированы на вечер. Возле ресторана девушка фотографирует стенд со снимками пяти героев Небесной сотни. Внизу кто-то положил красные гвоздики. Заходим в заведение. Гацько заказывает имбирный чай.

Вы шли на парламентские выборы вместе с «Гражданской позицией» Анатолия Гриценко, но необходимые 5 процентов голосов не набрали. Какие выводы сделали?

— Украинские реалии остались такие, что на выборах побеждают проекты олигархов. В политике мало что изменилось. За телевизор платят миллиардеры. Взамен получают доступ к государственным ресурсам. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, нужно изменить правила. Нужно обеспечить полноценную политическую конкуренцию. Сделать это несложно. Во-первых, убрать то, что нуждается в безумных деньгах, — мажоритарку и коммерческую рекламу. Во-вторых, дать минимально необходимые средства для проведения кампаний, чтобы партии не бегали с протянутой рукой. В Европе эту проблему решили через предоставление государственного финансирования. В-третьих, ограничить олигархам возможность финансировать выборы — сделать тотальную прозрачность расходов и ввести уголовную ответственность за нарушения. К нынешним партиям возникает вопрос: где брали сотни миллионов на политическую рекламу?

В чем были ваши ключевые ошибки?

— Кампания «Гражданской позиции» была персонализирована, фокусировалась на Анатолии Гриценко. А он стал объектом дискредитации на телевидении. Из-за той грязи покачнулось отношение тех, кто долгое время верил в его принципиальность и честность. Противодействовать этому было невозможно. У нас не было ни одного телевизионного ролика. Потому что стоимость минуты — 200 тысяч гривен.

Гриценко заявил, что снимает с себя полномочия руководителя «Гражданской позиции». Вы что будете делать?

— Кадровые решения примет наш декабрьский съезд.

Какой сейчас для вас план-минимум и план-максимум?

— По минимуму, по результатам следующих местных выборов планируем сформировать фракции «Демальянса» в крупных городах. План-максимум — готовиться к самостоятельному походу на парламентские выборы.

Каким должен быть план изменений для страны?

— Он должен отвечать на внешнюю агрессию. Война отнимает колоссальные ресурсы и является фактором дестабилизации ситуации в стране. Путин именно на это и рассчитывал, когда начинал. Я недавно вернулся из Донбасса. Предыдущий раз ездил в Луганскую область весной, когда захватили здание СБУ. Разница в отношении людей к Украине колоссальная — оно ухудшилось. Чувствуют себя не защищенными, видят слабость государства. Понимают: снаряды, которые сегодня падают на дворы в соседних городах, завтра будут падать у них. С этими людьми никто не работает. Не поддерживают тех, кто готов бороться за страну.

На фронте тоже непростая ситуация. Мнимое перемирие ребят деморализует. Им запрещено воевать, но они все время находятся под обстрелами террористов. Мы можем защитить Украину от дальнейшего распространения этой пророссийской «инфекции», когда займем активную позицию. Нельзя позволять нарушать перемирие и бить по нашим позициям. Нужно действовать в ответ. Для этого у нас есть ресурсы и возможности. Нет политической воли из-за страха. Мы воюем с Россией, но называем это антитеррористической операцией. Часть Донбасса оказалась в оккупации, а мы говорим о территориях со специальным статусом. Порошенко боится прямого столкновения. Не верит в себя и свой народ.

Важно не оставить жителей Донбасса наедине со страхом и ожиданием. Украины там должно быть много. Это вопрос образования, экономики в подконтрольных нам регионах. Неподконтрольной части нужно предоставить статус оккупированной территории. Нельзя воевать с Россией и в то же время торговать — поставлять двигатели на их вертолеты. Это абсурд. Нельзя называть Крым оккупированным, но продавать им продукты, воду и свет. Все торговые и экономические отношения с Россией нужно останавливать. С оккупированной территорией тоже. Пусть их так называемая власть содержит пенсионеров.

Страну нужно реформировать. После Майдана люди пошли вперед, а система осталась старой. Сигналы о том, что перемены будут происходить, могут дать прокуратура и суды. Но когда заместитель генпрокурора имеет королевское имение — это импульс для всей прокуратуры оставаться коррумпированной и дальше. Дело о событиях на Майдане не расследуется. Никто не наказан. Зато недавно взялись за компанию «Здраво», которая бесплатно поставляет раненым на фронт обезболивающее «Налбуфин». Причина — обращение гражданина России. Он попросил арестовать препарат из-за того, что будто бы имеет на него патент. Даже в самой прокуратуре это дело называют заказным и говорят, что оно крышуется на наивысшем уровне.

В стране критическая ситуация. Понятной программы реформ нет, коалиционное соглашение размытое. Что будет дальше?

— Все это напоминает Майдан: Порошенко и Яценюк хотят пересидеть и переждать, пока все рассосется, а не двигаться вперед. Есть самое главное — готовность людей терпеть неудобства переходного периода. Для реформирования страны у власти должны быть «развязаны руки». А на них большое влияние имеют «долги» перед спонсорами. Сегодня единственным критерием эффективности премьера должна быть его решительность в уничтожении монополий и внедрения конкуренции. Без этого реформ не будет.

Майдан мало что изменил?

— Революция — это процесс. Хоть не стоим на центральной площади страны, она еще продолжается. Как и когда завершится, зависит от каждого из нас.

Кто имеет потенциал реформатора в теперешней власти?

— Не вижу таких. Повторить покойного грузинского реформатора Каху Бендукидзе трудно. Он имел крепкий либеральный стержень и идеи. Жестко отстаивал свою позицию. Хотя реформы в Грузии — это не только его заслуга. Президент Саакашвили обеспечивал политическую волю. И вообще была целая команда реформаторов.

Наше общество требует изменений. Идеи есть. Примеров, что и как нужно сделать, хватает. Проблема в том, что нет команды реформаторов. Речь не только о партиях или правительстве, а о государственной службе в целом. Сейчас это 275 тысяч людей. Или ты ее изменишь — и она осуществляет реформы, или дружно саботирует их. Сначала нужно заняться государственной службой. Иначе не будет кому реализовать лучшие идеи.

Общество будет подталкивать политиков к изменениям?

— Да. Обстоятельства — тоже. Но нового Майдана сейчас не будет. Хотя мы их хорошо умеем делать и этим отличаемся от других народов. Потому что очень вольнолюбивые. Не позволяем себя унижать власти. Впрочем, эффективно протестовать — это одно, а реформировать страну — совсем другое задание. Сейчас свою энергию должны направить на изменения.

5 суток отсидел Василий Гацько в райотделе милиции в городе Боярка под Киевом. Попал туда из-за акции протеста под резиденцией Януковича «Межигорье» в апреле 2013 года.

Стал депутатом Киевсовета

Василий Гацько родился в поселке Южная Ломоватка города Брянка Луганской области. Сейчас город находится под контролем террористов. Из-за событий на Донбассе родная сестра Лилия в начале лета переехала в Киев. Устроилась здесь врачом. Мать живет в Ровно. Перебралась туда после смерти отца в 2005 году.

Закончил Киевский национальный экономический университет. Учился в аспирантуре Национального института стратегических исследований.

В 2005-м возглавил «Демократический альянс». Во время Майдана члены партии расклеивали листовки с надписью «Янукович підарешт!», «Майданемо Януковича!». С июня 2014-го Гацько — депутат Киевсовета.

Жена Марина — совладелец детского сада «Пан Пух». Воспитывают сыновей 5-летнего Ярослава и 2-летнего Яромира.

Related Images: