Впрочем, для своих 32-х г-жа Павленко многое успела. В 15 лет она закончила школу, в 17 – начала работать, в 22 уже была партнёром юридической компании. В 25 лет основала собственный юридический бизнес, а сегодня является признанным специалистом в области корпоративного, гражданского, избирательного и финансового права. Признанным – потому что список клиентов Александры Павленко, в том числе и политических, переполнен громкими именами. Она сотрудничала с Натальей Королевской и успела быть ученицей Алексея Резникова. Злые языки говорят, что причина головокружительно успешной карьеры юриста – ее отец, народный депутат от Блока Литвина Сергей Павленко. Сама Александра Сергеевна лишь улыбается, отвечая на этот вопрос: «Никто за меня не работает по 18 часов в сутки вот уже много лет. Есть вещи, которые можно сделать только самому. Например, карьеру». О том, как делалась карьера и зачем Павленко в парламент – в интервью «Главкому».

Как так вышло, что в 22 года вы стали партнером крупной юридической фирмы, а в 25 основали собственную?

Сочетание нескольких важных факторов. Во-первых, я всегда знала, что хочу стать юристом. Об этой профессии я мечтала с 7-8 класса. Поэтому был ранний осознанный старт — в 17 лет, на втором курсе, я пришла в компанию «Правис» стажером. Звучало мое предложение примерно так: можете мне не платить, не оформлять, нагружать как угодно, «выжимать как лимон». Главное — дайте смотреть и учиться. Второй фактор — везение. Я попала сразу к одним из лучших профессионалов в стране – моими учителями были Сергей Власенко (сейчас — народный депутат от партии «Батькивщина» — ред.) и Алексей Резников (сейчас — секретарь Киевсовета — ред.). И третий фактор — это труд. Я трудоголик и считаю это большой ценностью.

Помогал ли вам отец — экс-нардеп от Блока Литвина Сергей Павленко? Чем именно? Устроил на первую работу, например?

Обычно мы стараемся об этом публично не говорить, но в силу определенных семейных обстоятельств мы с ним фактически познакомились, когда я была уже взрослой, сформировавшейся личностью. К этому моменту я уже знала, что ни в чьей помощи не нуждаюсь, и зависит все только от меня.

На прошлых выборах вы были представителем партии Натальи Королевской в ЦИК, на предыдущих — Сергея Тигипко. Теперь баллотируетесь от Блока Порошенко. Почему так часто меняете политическую окраску?

Не стоит путать работу адвоката с политическими взглядами. Сейчас я впервые определилась политически, хотя предложения были и раньше. На Сергея Тигипко я работала как адвокат и раньше – периодически сопровождала его группу ТАС в судах. И когда он решил баллотироваться в Президенты, то обратился к нам как к команде юристов, которым он доверяет. Хорошие рекомендации по нам ему давали в том числе и разные политики того времени. Я консультировала его точно так же, как и всех других клиентов. И никаких проблем — ни идеологических, ни профессиональных — в этом не видела. Наталья Королевская тоже хотела нанять нашу команду для комплексного юридического сопровождения избирательной кампании, но в итоге мы не пошли в этот проект. Единственное, на что я согласилась — это быть уполномоченным представителем ее партии в ЦИК, потому что для работы там требовался профессиональный юрист, знающий внутренние процедуры. В этом качестве я не давала никаких интервью, не была причастна к политической составляющей, а саму Наталью Королевскую видела всего дважды — когда мы приступили к своей функции, и когда она благодарила нас за проделанную работу.

Разве «уполномоченный представитель кандидата в ЦИК» и «адвокат» — одно и то же?

Здесь важно понимать саму суть работы. Многие путают представителя в ЦИК с доверенным лицом того или иного кандидата. Доверенное лицо — это человек, которому меньше нужно ориентироваться в праве, но больше в идеологии и программе кандидата. А представитель в ЦИК исполняет чисто юридические функции — он должен знать закон, сам избирательный процесс и точно исполнять внутренние процедуры ЦИКа. Но внимания со стороны общественности к нему при этом очень много, поэтому зачастую партии и кандидаты назначают на эту должность кого-то, кого нужно усиленно раскрутить, не обращая внимания на его профессионализм. Я никогда не была подобным лицом. Те, кто нанимал мою команду, всегда знал, что мы работаем только в определённых границах – только юриспруденция.

Кроме Тигипко и Королевской вас связывают еще и с Ринатом Ахметовым — и уже точно не в качестве адвоката.

Во-первых — мы не знакомы и никогда не встречались. Но в 2012 году появились слухи о моей причастности к его интересам. Откуда — я могу лишь предполагать. Скорее всего, дело здесь в том, что я являюсь советником главы Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку — человека, которого раньше связывали с Ахметовым. Однако журналисты упускают тот факт, что советником в комиссии я была и до его назначения.

А какие отношения связывают вас сейчас с Сергеем Власенко и Алексеем Резниковым?

С Сергеем – дружественные, не видимся, но иногда контактируем. А с Алекссем мы не общаемся с 2008 года — с тех пор как я ушла из «Магистров» (новое название «Прависа» — ред.). У меня даже его нынешних контактов нет.

У вас был конфликт?

— Нет, просто, думаю, он так и не смог принять мой уход. Это человек, который, по сути, меня вырастил в профессиональном плане. Но в определенный момент я поняла, что уже переросла свое место в этой компании, что хочу работать по-другому. И он очень тяжело воспринял это — что девочка, которую он воспитал, выросла и ушла. Я понимаю его.

Тем не менее, источники газеты «Вести» утверждают, что именно он потребовал, чтобы от Блока Порошенко по Печерску выдвинули вас.

Это не так. Моим продвижением как таковым не занимался никто. Через своих знакомых в команде Петра Порошенко я передала посыл, что готова работать, мол, если буду нужна — подумайте о моей кандидатуре. И когда встал вопрос о поиске сильных, новых, молодых лиц — мне перезвонили.

Как вы считаете, почему вас связывают со всеми этими людьми?

Частично — в силу моей профессиональной деятельности. Как юрист я знаю очень многих людей, многие политики и бизнесмены были моими клиентами — причем независимо от их политических убеждений. У меня было с десяток таких случаев: мы выиграли у кого-то — и после этого проигравшая сторона нас наняла. Кроме того, меня практически всю жизнь сопровождают довольно неприятные сплетни и слухи из-за раннего старта карьеры. Когда в 22 года я стала партнером известнейшей юридической компании, все говорили, что я состою в крайне личных отношениях с партнерами этой компании. Потому что как же иначе она смогла? Когда были яркие победы — говорили, что я любовница кого-то великого из судейского корпуса. Как только появились клиенты-политики — снова пошли разговоры о «карманном юристе» и личных отношениях в политических кругах. Я не обращаю на это внимания — людям просто нужно о чем-то говорить. Меня беспокоит мнение только одного человека — моего мужа. Я свою истинную любовь уже нашла.

Одно из самых резонансных ваших дел — иск российской авиакомпании Сибирь против Министерства обороны Украины. Вы защищали Сибирь — и проиграли при этом. Не было ли конфликта интересов для вас как гражданки Украины?

Нет. Дело было открыто в 2004 году, я вступила в него в 2007, и ничего политического в нем не было. В 2001 году случилась трагедия — разбился самолет, погибло множество людей. Не столь принципиально, был ли это российский самолет или американский — это же не государство с государством судилось. Все доказательства были на стороне авиакомпании, а чуть ранее Украина фактически признала свою ошибку. Наша страна выплатила компенсации семьям погибших, но при этом, как мне кажется, просто забыла о собственнике самолета, претензии которого оказались в суде позже. В ходе судебного процесса стало понятно, что денег на это у страны нет, и, что ещё более важно, для Украины принципиально, чтобы ошибка Министерства никогда не стала фактом, установленным судебным решением. В итоге рассмотрение дела шло 8 лет, и авиакомпания, несмотря на все доказательства, потерпела сокрушительное поражение. Зато у меня появился уникальный опыт в авиаправе на территории Украины, благодаря которому меня уже в 2014 году пригласили консультировать Малазийские авиалинии по вопросу о сбитом над Донецкой областью Боинге.

Вы считаете, что здесь тоже нет противоречия — баллотироваться в нардепы от правящей партии Украины, и при этом участвовать в деле, одним из фигурантов которого является государство Украина?

Сейчас в Украине нет ни одного открытого судебного дела по этой ситуации, а расследование причин авиакатастрофы перенесено в Голландию. Соответственно, я не участвую ни в судах, ни в расследовании, и никаких рисков ни для себя, ни для авиакомпании не вижу. Мы консультируем Малазийские авиалинии и сопровождаем их делегацию в тех случаях, когда активные действия касаются территории Украины.

Related Images: